Набережная Кальмиуса в Донецке глазами местного: прочность бетона и жизнь

 Решил я сегодня рассказать про одну большую стройку, которую видел почти с самого начала, - про набережную Кальмиуса в Донецке. Народ, кто не в курсе, думает, что это просто дорожка вдоль реки, где можно голубей покормить.

А я-то знаю: это целая гидротехническая махина, замаскированная под красоту. И делали её не просто так, а с расчётом, чтобы нас, местных, в период паводка не смыло к чертовой матери.

Вечером, когда сидишь на той самой лавочке у реки, и чувствуешь этот холод железа в ноябре, которым отдают перила, понимаешь - не халтура.

Где всё пошло не так

Сразу всё пошло так, как всегда. Затеяли большое, красивое дело: реку в центре города в порядок привести. Сначала, конечно, отцы города, - они всегда хотят, чтобы было как в Европе, с фонтанами и белым мрамором.

Но Кальмиус – это не Сена, это рабочая река, она свои фокусы показывает. Главная проблема была не в том, чтобы плитку положить, а в том, чтобы сам берег укрепить. Там же всё на глине, наплыве. Копали, помню, а из траншеи такой запах горячего масла и земли, что аж голова кружилась - старая, давно забытая органика поднималась.

«Не будет стоять, Митяй», - сказал мне тогда дед Панас, который всю жизнь тут возле речки прожил.

- «Река возьмёт своё, она любит ходить туда-сюда».

И правда, в первый же год, как только запустили часть, весенние воды показали зубы. Один участок с лестницей, где они особо торопились, подмыло так, что гранитная плита дала трещину. Не критично, но девять тысяч на переделку тогда ушло, - слышал, как главный инженер потом орал.

Второй момент, который не учли сразу, - это назначение. По бумагам, это гидротехническое сооружение, подпорная стена. А на деле - парк и место отдыха. Люди же не будут ходить по бетонной дамбе, им нужны лавочки, тень, места, где дети катаются.

И вот этот конфликт между «надежностью» и «удобством» постоянно вылезал. Сначала сделали освещение - прожекторы, как на стадионе. Ярко, но без души.

Пришел к ним какой-то дизайнер.

«Слишком пафосно», - сказал он.

- «Надо мягче».

Переделывали, ставили эти фонари в стиле «ретро», которые вечно ломаются. Зато сейчас, когда гуляешь, нет ощущения, что ты на режимном объекте. Сделали всё, чтобы Кальмиус в Донецке стал не просто рекой, а частью города.

Чем в итоге закрыли дыру

Дыру, которую подмыло, и кучу других мест, где берег норовил сползти, закрывали старым, проверенным способом – железобетоном и камнем. Никаких там новомодных материалов, которые «прочнее титана».

В основании - мощные сваи, которые забуривали до твёрдого грунта, а сверху - монолитная стена, облицованная толстыми гранитными плитами. Это тяжело, долго и дорого, но оно стоит. Там, где плиты клали, я видел, как рабочие их подгоняют друг к другу с точностью до миллиметра. Наверное, чтоб вода не нашла, куда ей сунуться.

Что касается мест для отдыха, там тоже пришлось переиграть. Изначально хотели, чтобы всё было открыто, «воздушно». Но летом в Донбассе - это духовка. Пришлось быстро искать, чем закрыть от солнца. Посадили быстрорастущие деревья и кустарники.

И не просто так, а с учетом их корневой системы.

«Если корни мощные, они нам стену потом сломают», - ворчал прораб, показывая на чертежи.

Выбирали такие породы, которые держат берег, но не лезут куда не просят. И вот теперь, когда проходишь мимо, и чувствуешь запах цветущей липы в июне, понимаешь, что они не прогадали. Вдоль этой стены, которая должна была быть просто дамбой, сейчас и бегают, и сидят, и даже рыбачат.

А про памятники, которые там поставили, это вообще отдельная песня. Их делали из чугуна и гранита - материалов, которым, кажется, ничего не страшно. Они стоят, как стражи, напоминая, что это всё-таки историческое место.

Сколько это прожило

После того первого прорыва, когда плита треснула, прошло уже много лет. И вот что я вижу: оно держится. Не просто стоит, а живёт. Бетонные конструкции, конечно, не молодеют. С годами на них выступают эти белые соляные разводы - высолы.

Но в целом, геометрия не нарушена. Подпорные стены держат, вода не подмывает, ливневые стоки работают, хоть их и забивает иногда всякой дрянью, которую люди бросают.

«Там, где нет человека, там всё чисто», - говорила мне жена, когда мы гуляли по самой дальней, еще не очень обжитой части.

Ирония в том, что самое дорогое и технически сложное – фундамент и укрепления, – остается невидимым. А то, что видно, – лавочки, урны, плитка, – ломается постоянно.

Мы, горожане, ведь как дети - сначала радуемся новой игрушке, а потом начинаем её проверять на прочность. Плитку кое-где уже сбили, на перилах появились царапины, но это естественный износ. Когда летом, в жару, идешь по нагретому солнцем граниту, и он отдаёт теплом тебе в ноги, чувствуешь, что конструкция приняла этот город. Не сдалась.

Единственное, что меня всегда удивляло, это мосты. Они стоят как вечные, чугунные, с тяжелыми заклепками. Но почему-то именно там, где идет самое большое напряжение, на развязках, вечно что-то скрипит. Может, это просто металл поет от усталости, кто знает.

Как оно себя повело через год

Через год, когда сошел первый ажиотаж и убрали последние строительные заборы, стало понятно, что Кальмиус в Донецке получил новый центр притяжения. Природа, конечно, быстро взяла своё. Там, где высадили травы, они разрослись, а деревья начали давать тень.

Те самые фонари «ретро» стали уже привычными. Но главное - поведение людей. Стали проводить праздники, фестивали. Велосипедисты накатали свои тропы, молодежь облюбовала широкие ступени, которые спускаются прямо к воде, чтобы там посидеть с гитарой.

Я помню, как мы с пацанами сидели в первый год, смотрели на всё это.

Санёк сказал: «Смотри, Митяй, а ведь это же теперь наше всё». И он был прав. Это уже не просто проект, это часть жизни. Хотя, конечно, без ляпов не обошлось. Когда обустраивали зону для кафешек, забыли про отвод воды от холодильников. В итоге, после первого же дождя, на одном участке постоянно стояла лужа с горьким привкусом прокисшего пива.

Не критично, но немного раздражает. А зимой, когда Кальмиус замерзает, и река становится просто белой плоскостью, вся эта набережная превращается в линию для прогулок с собаками. Функционал меняется по сезону, и это, наверное, самый главный показатель того, что проект удался. Он гибкий, принимает разные роли.

Вот что получилось потом

В итоге получилось то, что планировалось изначально, но с поправками на жизнь. Это капитальная стена, которая сдерживает реку, и при этом - лучший парк в городе. Она соединила, а не разделила.

Теперь это место, где стоят бронзовые фигуры, и мосты, которые кажутся вечными. Если посмотреть на это дело с точки зрения техники, то это победа железобетона над природой, приправленная эстетикой. В Донбассе, где много шахт, и земля вечно норовит провалиться, такая надежность дорогого стоит.

Я как-то услышал, как один старый архитектор, который сам ничего не строил, а только критиковал, говорил: «В этом проекте нет души». А я вот думаю: душа-то как раз и есть. Она в граните, который пахнет грозой, в ржавых петлях на старых воротах, которые оставили как память, и в том, что ты можешь спокойно гулять, не опасаясь, что на тебя обрушится берег.

Это не идеальный объект, конечно, и там полно мелких косяков, которые можно было бы исправить. Но он работает. Стоит намертво.

А вот под конец, когда основные работы закончились, решили они там, в самой дальней части, замутить какой-то хитрый волнорез, чтобы течение регулировать, - по последнему слову техники. Наворотили, наворотили, а потом оно рвануло, но это уже совсем другая песня.

Живёт пока - и ладно.

- Митяй, который видел.