Донецкие розы: как шахтёрский город стал миллионом лепестков
Митяй тут на прошлой неделе опять сидел на лавочке у входа в розарий - тот, что в центре, где раньше все алые кусты горели, как факелы. Теперь половина обрезана, половина вымерзла в девяностых, но запах всё тот же - тяжёлый, сладкий, от которого голова кружится.
Соседка баба Нюра прошла мимо, буркнула: "Опять ты, Митяй, на розы смотришь, как на старую любовь". Я только усмехнулся - она права, эти кусты старше меня.
Всё началось в тридцать шестом. В газете "Социалистический Донбасс" написали - в розариуме треста Зеленстрой расцвело четыре тысячи кустов, а скоро будет ещё десять.
Тогда город ещё Сталино звали, и никто не думал, что из шахтёрской пыли вырастет что-то такое нежное. Я пацаном был, помню, как взрослые таскали саженцы - чахлые, в мешках, с корнями в земле.
"Не приживутся", - говорили. А прижились.
К пятьдесят девятому уже на ВДНХ в Москве наши розы показывали - лучшие сорта из Сталино, рядом с крымскими. Матрена Андреевна Матюха их представляла, она больше двадцати лет их растила, может, с самого начала розария.
Где всё пошло не так
В шестидесятые взялись всерьёз. Первый секретарь обкома Владимир Дегтярёв в Париже в Версале увидел розарии - полмиллиона кустов, и его зацепило.
Приехал, говорит: "В Донецке будет миллион - по одному на каждого". Любовь к розам разделял и первый директор Ботанического сада Евгений Кондратюк - вместе они программу озеленения запустили. Комсомольцы сажали, власти деньги давали.
К началу семидесятых статус "города миллиона роз" заработали - свыше миллиона кустов, и ЮНЕСКО в 1970-м признало Донецк самым зелёным промышленным городом мира. Мы гордились - среди терриконов и заводов, а розы везде: на бульварах, в парках, у шахт. Запах по утрам - такой, что аж тошнит сладко.
Бесит, когда вспоминаешь девяностые. Суровые зимы вымерзли половину, люди таскали кусты на дачи - "своё возьму". К середине девяностых город звали "миллиарда одуванчиков".
Обидно было. А в 2009-м мэр Александр Лукьянченко вернул статус - с цветниками на "Донбасс Арене" вышло 1 012 000 кустов. Фестиваль "Розы Донецка" запустили, кузнецы напротив горисполкома металлическую розу выковали - огромную, в рост человека.
Помню случай в семьдесят девятом
Я тогда в Зеленстрое подрабатывал, таскал лейки и обрезал шипы. Привезли партию новых сортов из Никитского сада - красные, махровые, устойчивые к нашему ветру. Половина не прижилась - корни сгорели в жару, почва у нас такая, чернозём, но сухой, как порох.
Мы с пацанами ночами поливали, мульчировали соломой, чтоб влага держалась. Дед Вася, старый садовник, бурчал: "Эти розы - как дончане, шипы колючие, но цветут, пока не сломаешь".
Выжили лучшие - те, что с шипами пожёстче. А через год на выставке в Москве их хвалили - "донецкие, из города шахтёров". Я тогда думал: ну и ладно, пусть хвалят, главное, чтоб цвели.
Кстати, а вы задумывались, зачем в индустриальном аду миллион роз? Не просто так - контраст. Шахтёрский труд тяжёлый, с пылью, авариями, гробами. А розы - лёгкие, живучие, с шипами. Доктор исторических наук Елена Стяжкина говорила: это как цветы на кладбище, напоминание, что жизнь не только уголь.
Роза - символ Англии, Тюдоров, мира. А Донецк-то от Джона Юза, англичанина. Совпадение? Может. Дегтярёв даже герба с розой хотел - с копрами и терриконами. Вывешивали на обкоме, но в итоге молоток и рука взяли верх.
Кто про Кальмиус интересуется - у меня есть отдельный рассказ, как река город кормила и розы поила все эти годы, вот он лежит. А про то, как Ботанический сад начинался и как розы там прижились - тоже есть где почитать, вот сюда загляните.
После двухтысячных
В 2014-м война ударила - обстрелы, вода пропала, электричество. Розы вымерзали, люди сажали новые, чтоб не сдаваться. В 2025-м возвращают статус - ежегодно тысячи кустов, акция "Донецку - миллион роз" идёт, саженцы из регионов привозят.
Кузнец Виктор Михалёв, розы из осколков снарядов куёт - "Роза Донбасса", лепестки из мин, стебель из гильзы. Символ - жизнь над смертью. Стоят в кабинетах, дарят, в Тобольске одну призом дали.
Недавно пацан лет десяти спрашивает: "Дядя Митяй, а розы в войне цветут?" Я ему: "Цветут, сынок. Шипы колют, но цветут. Как мы". А через год, может, новые сорта выведут - устойчивые к холоду и пулям. Но это уже другая песня.
Живёт пока - и ладно.
Ваш Митяй, который видел
